Ловец Душ - Страница 53

– Фрол?

«А черт, Ефросинья!»

– Фрол, – голос у Фроси оказался тихим, словно она не говорила, а шептала, – что ты делаешь в моей спальне?

Мне бы броситься к двери, но ноги, казалось, приросли к полу. Я следила, как девушка медленно слезает с кровати, как от ее неловких сонных движений колышется балдахин.

– Ты зачем пришел?

Я увидала ее. Она была совсем голая: худая, костлявая, с впалой грудью. Честно говоря, я оторопела, увидев ее белую восковую кожу, разрисованную неясными тенями от пламени камина.

– Что ты делаешь в моей обители? – Голос у нее стал грубеть, а я наконец-то смогла оторвать испуганный взгляд от сине-черного рубца на животе и обратиться к лицу.

Между тем черты Фроси стали искажаться, челюсть медленно вытягивалась, глаза потемнели, а по вискам побежали тонкие прожилки вен.

«Выпь!!!»

Я сорвалась с места и буквально на одном дыхании выскочила в коридор, даже не почувствовав, как выбила тяжелую дверь. Я неслась, не помня себя и не понимая, куда, собственно, убегаю в закрытом помещении. Я слышала лишь стучащую в висках кровь и легкий шелест летящей сзади нежити. В какой-то момент коридор резко вильнул. Оттолкнувшись руками от неожиданно выросшей стены, расцарапав в кровь ладони, я повернула и припустила еще быстрее. Где-то далеко за спиной раздался глухой удар и легкий вскрик. Останавливаться и проверять, кому не повезло в угоду разозленной Ефросиньи выйти в этот момент из спальни, не хотелось. Я лишь обернулась и поняла, что выпь будто испарилась. Спящий коридор был пуст. Выждав пару минут и переведя дыхание, я решила вернуться. Фрося лежала на полу, вокруг ее головы растекалось темно-бардовое пятно, по стене к полу спускался кровавый след. Она не дышала. Для пущей осторожности я с минуту последила за ее неподвижным телом и только потом подошла. Девушка, закатив глаза, отдала дьяволу свою жалкую душонку. Следы превращения все еще обезображивали ее черты, но за ними уже вырисовывались тонкие девичьи, давно умершие.

– Отлично! – Я сплюнула на пол.

Теперь у меня на руках есть труп, и я не знаю, что с ним делать!

– У меня проблема! – заявила я Денису, врываясь в воняющую сигаретным дымом спальню. Давидыв уже сидел на кровати при полном обмундировании в своем красном платке и с костылями на изготовку, пожалованными Назаром.

– Ты его убила? – предположил он, глубоко затягиваясь сигаретой и выпуская изо рта сизое облако.

– Убила, – кивнула я, – но не ясноокого!

Денис округлил глаза и не донес до пухлых губ дымящийся окурок.

– Это Фрося, она мертва, – быстро пояснила я, не пускаясь в дальнейшие несвоевременные объяснения.

Мы стояли рядом с костенеющим обнаженным телом и скорбно молчали. Денис, опираясь на костыли, почти с жалостью рассматривал хрупкую фигурку с отвратительным рубцом поперек живота.

– Пгизнайся, – почти сочувственно повторял он в сотый раз, – мне-то можешь откгыться, ты ведь ее канделябгом пгистукнула? Что она тебе плохого сделала? – Он поймал мой злобный взгляд и пожал плечами: – Ну не вегится мне, что этот ангел мог быть каким-то там мегзким чудовищем.

Клясться и божиться мне уже порядком надоело, поэтому я просто прислонилась к стене, сложив руки, и стала ждать, когда приятель прекратит читать свою гневную отповедь.

– Ладно, мой опыт подсказывает, ее надо куда-нибудь спгятать, – подошел к сути вопроса Денис.

– Я и без подобного опыта тебе это скажу, – хмыкнула я, присаживаясь на корточки рядом с Фросей, и тут же почувствовала сладковатый трупный запах, исходивший от тела, словно оно пролежало на этом полу не минуты, а дни. – Может, в какую-нибудь потайную комнату ее?

Мы с Давидывым переглянулись. Проблема заключалась в одном: потайные комнаты, о которых мне было известно, находились в другом крыле замке, где, собственно, мы с ним и проживали.

– Я не смогу тащить ее! – сразу же заявил Денис, когда я поделилась своими соображениями. – Я на ногах еле стою!

– Почему-то я знала, что ты так скажешь! – прошипела я от злости, глядя на его невысокую жилистую фигуру. Потом подхватила мертвую под руки и попыталась волоком сдвинуть с места. Фрося, казалось, весила не меньше пяти пудов. Скрипя зубами, я сделала крохотный шаг, на порты и туфли мне капала кровь, вонь разложения била в нос.

– Она. Такая. Тяжелая, – простонала я, делая еще один шаг. – Твою мать! – Руки не выдержали, и то, что осталось от Ефросиньи, с грохотом упало на пол, ударив окровавленной головой мне по пальцам ног.

– Тише ты! – цыкнул Давидыв, воровато озираясь вокруг и вглядываясь в темноту коридора. – Пегебудишь всех!

– Хорошо тебе говорить, – выдохнула я, – стоишь тут себе на костылях и в ус не дуешь!

– У меня нет больше усов! – скривился он. – Пгичем по твоей милости!

Мы как раз добрались до широкой лестницы, ведущей в холл. Волнующийся Денис с трудом удерживал в руках свечу и беспрестанно крутил головой, высматривая притаившихся в темных углах соглядатаев. Я же давно поняла, что этот замок пустует, и кроме нас самих, графа, красавицы Сони, ясноокого лунатика, чудного Евсея и безмолвного Назара здесь была лишь счастливо отошедшая в мир духов выпь.

Я отпустила тело и перевела дыхание.

– Ты чего встала? – просопел приятель.

– Привал! – сглотнула я. Бок нестерпимо кололо, несмотря на холод, царящий в необжитом пыльном замке, рубашка промокла от пота. Руки тряслись от напряжения, и ломило поясницу.

– Потащили дальше! – накинулся на меня Давидыв. Я посмотрела на кровавую полосу, тянущуюся по полу за нами. Даже если мы спрячем труп в самой дальней каморке, бурый след приведет в любой тайник.