Ловец Душ - Страница 45

– Нет, но ты можешь попробовать, – трогаясь с места, усмехнулась я. – Кстати, ты про замок Мальи слышал? Нет? А про Ловец Душ?

Оказалось, что Ведьмина деревня – крохотный поселок в долине между холмами, выросший рядом с величественным замком графа Лопатова-Пяткина.

Мрачное четырехсотлетнее сооружение коршуном нависало над окрестностями. Темные стены с бойницами казались неприступными и подавляли, как старый рыцарь в ржавых доспехах, потерявший свою силу, но сохранивший призрачное подобие величия. Перед воротами, размером своим превосходящими высоту Первостепенного храма в Торуси, заледенела узкая речушка с обрывистыми берегами, густо заросшими ивняком. Дорога к замку – извилистая и плохо наезженная – покрылась грязной замерзшей коркой.

Что-то в этой картине разоренного былого благолепия тревожило, что-то заставляло сердце сжаться от болезненного предчувствия беды.

Стоя на высоком холме, откуда открывался вид на всю долину, мы пытались сообразить, как можно пробраться в замок. Работать на голодный желудок голова отказывалась напрочь, и крохотный постоялый дворик пришелся как нельзя кстати.

Трапезная была заполнена удушливым дымом сгоревшей каши и сельским сбродом, по зиме мучившимся от безделья. Мы заняли места на самом краю длинного стола. Недовольная подавальщица приняла заказ и, виляя пышными бедрами, скрылась за кухонной дверью, а я с удивлением заметила нежно-зеленый туманный след, тянущийся за ней. Пока Денис с мечтательной улыбкой на пухлых губах и звериной завистью в глазах следил, как в глотке моего соседа исчезает почти штоф темного горького пива местной варки, я незаметно разглядывала окружающих. Самое странное, что возле каждого присутствующего вился нежно-зеленый магический дымок. Я наклонилась к пировавшему рядом со мной мужичку, громко втянула воздух, пытаясь различить аромат жасмина, но, кроме застарелого пота, ничего не почувствовала. Сосед скорчил рожу и прохрипел:

– Ты чего, парень?

Я замотала головой и поспешно отодвинулась. Мужик ощетинился, раззявил почти беззубый рот:

– Ты чего от меня хошь? – пыхнул он пивным перегаром.

Трапезная вмиг насторожилась, ожидая развития скандала. В нашу сторону поворачивались головы, глаза у окружающих загорелись возбужденно-радостным огоньком.

Тут вмешался Денис, которому драки в «Веселой вдове» хватило по самую вихрастую макушку. Он сладко, совсем по-девичьи, но очень хищно улыбнулся и сказал глухим низким голосом:

– Слушай, мужик, пасть закгой и хлебай дальше свою отгаву!

Расшумевшийся крестьянин мешком рухнул обратно на лавку и, изумленно хлопая белесыми ресницами, стал вглядываться в миловидное НЕБРИТОЕ личико девушки в красном платке.

– А-а-а-а? – открыл он было рот.

– Бэ-э-э-э! – дернул плечом Денис.

Мужик замотал головой, перекрестился и медленно поднялся из-за стола, сдавленно бормоча под нос: «Все, все пить бросаю!» За ним тянулось зеленоватое облачко.

– Слушай, – я низко наклонилась к столу, – они все порченые.

– Что ты имеешь в виду? – удивился Дави-дыв.

Подавальщица со звоном опустила перед нами глиняные тарелки с похлебкой.

– Над людьми зеленый дымок!

– Что за дымок? – не понял Денис, с энтузиазмом хватаясь за ложку. Тут его посетила догадка, ужасом написавшаяся на лице: – Ты – ведьма, газ видишь колдовство?

Я замотала головой.

– Ну хогошо, – выдохнул он, хлебая безвкусное варево. – Хотя я и не пготив колдовства, ведьмачек не люблю, – быстро оговорился он. – У меня с одной по молодости любовишка случилася… – пустился он в воспоминания.

Я слушала вполуха, налегая на похлебку, хотя изображала крайнюю степень заинтересованности. В это самое время ко мне вернулся сконфуженный странной девицей (читай Томой-Денисом) щербатый мужичишка. Он почмокал губами, а потом пробормотал мне на ухо, сильно волнуясь:

– Скажи, милсдарь, бога ради, она, – кивнул он на Дениса, – мужик или же баба?

– Баба, – отозвалась я, критически рассматривая Давидыва, облизывающего ложку.

Пьянчуга задумчиво кивнул и быстро устроился на прежнем месте, подвинув меня на край лавки тощим задом:

– А путь куда держите?

Мы с Денисом быстро переглянулись.

– В замок.

– В замок? – Тут мужик раззявил беззубый рот и неожиданно мелко затрясся, изображая всем своим исхудавшим от многодневных запоев телом смех. – К Лопатову-Пяткину? Да кто ж вас туда пустить-то?

Я заинтересованно посмотрела в сторону пьянчужки:

– А отчего нас не пустить-то?

Мужик вдруг посерьезнел, прислонил к губам трясущийся палец и воровато покрутил головой, пытаясь разгадать, подслушивает ли нас кто-нибудь. Не заметив соглядатаев, успокоился и прошептал мне в лицо:

– Бедовое енто место, там хр… кр… мр… – он запнулся, – харррма плохая. Тише! – цыкнул он сам себе, когда на стол поставили бутыль с пивом. – Этот… в этом… – мужик сглотнул, не отрывая жаждущего взгляда от бутыли.

– И? – Я попыталась подтолкнуть его к откровениям.

Давидыв так и вовсе перестал жевать и уставился на говорившего. Мужик молчал и, казалось, жадным взглядом отпивал большими глотками пиво прямо из горла. Я поняла, что без отвратительного пойла разговора не получится, и кивнула Давидыву. Денис откупорил бутыль и налил пьянчуге полный стакан. Тот с жадностью опрокинул в себя половину и, обтерев губы, продолжил:

– В этом замке что-то ужасное происходит! Василий оттуда не выходит, по ночам из этого демонского логова такой вой доносится, что мы всей деревней молимся от страха, – он перекрестился и снова сделал глоток, – шоб ихнее чудище замковое не сожрало нас. Люди, кто живет поближе к ентому ихнему кастлю (кастл – замок на ангельский манер, вспомнила я уроки в институте благородных девиц), рассказывают, мол, сумасшедший граф каждый день прогуливается у реки, на воду смотрит такими жалобными глазами, что за душу берет. А по мне, так он свою покойную жену в Быстрянке утопил, а теперь оплакивает! У-у-убивец!